- Что-то мне нехорошо... Пойдём ка в лабораторию!
- Ты пьян?! – При виде напарника вор даже мешок выронил от неожиданности. Ответ был налицо, но никак не связывался с устоявшимся впечатлением о Кристофе как об адекватном и вменяемом человеке.
А картина, застигнутая им наверху, действительно заслуживала самой высокой оценки.
Этот крети… кхм, простите, аптекарь мало того, что надрался  как последняя скотина, так еще и поливал все вокруг из бутылки, явно не делая разницы между морозником и алкоголем!
- Кристоф, хватит! – Менестрель подскочил к аптекарю и попытался вырвать у него из рук бутылку, к которой тот всё время прикладывался, но не преуспел: неудачно повернувшись (неудачно, конечно, на взгляд Аллена, чьи пальцы успели схватить только пустой воздух, а не наполовину вылаканную емкость), аптекарь сгреб его за плечи и куда-то потащил.
На первый этаж. В лабораторию. Представив, что этот плохо стоящий на ногах субъект наворотит там, вор по цвету лица сравнялся с белым полотном. Впрочем, увидев на кончиках пальцев напарника колдовское пламя, Гансар умудрился и вывернутся из дружеских объятий, и выхватить бутылку еще до спуска по лестнице, но тут же с руганью отшвырнул прочь – она оказалась уже пуста.
- Кристоф! – Увидев, как аптекарь резвым мячиком скатывается-сбегает по лестнице вниз,  менестрель замешкался на верхней площадке лестнице, не зная что делать.
Самым разумным, наверное, было удрать отсюда прямо сейчас и оставить Кристофа самого разбираться со своим похмельем, а заодно со стражей.
«Сейчас – да. Но потом будет Адель и Одер со своим обостренным чувством справедливости мне голову открутит. А рассказать он потребует всё. Что-то приукрашивать или приуменьшать мне разрешается, но не больше. Одер захочет узнать обо всем, что помешало мне дождаться его в трактире вчера и всё, что последовало позже. Божи-и-и-иня… Божиня, чтоб на тебя небеса рухнули! Я с этим придурком больше НИКОГДА  на дело не пойду! Никогда! Никогда! Напарник, как же! Да чтоб тому, кто придумал это слово подохнуть в страшных муках!»
В термине «напарник» заключалась вся проблема. Они оба взяли на себя определенные обязательства: Кристоф – вывести Гансара из города, Гансар – помочь Кристофу в этом деле, и если уйти сейчас, то первым свое слово нарушит именно он. Нет, Гансару на свое слово было, мягко говоря, плевать, но за подобное отношение к делу один пожилой маг снимет со своего слуги шкуру.
Послав небесам горячее проклятие, вор бросился вниз по лестнице, но ближе к низу под башмак подвернулась уже знакомая бутылка, и менестрель загремел вниз с оставшихся пяти ступенек.
Острая короткая боль в левой голени ознаменовала неудачный конец столь близкого знакомства с полом. Впрочем, сейчас ему было не до нее.
Персона взбаламученного магика, распевавшего куплеты про своих кротов и хомяков («Если мы отсюда выберемся, то я спою ее на твоей могиле, аптекарь!»), нашлась в лаборатории и в этот момент как раз заканчивала процедуру развинчивания чужих агрегатов.
- Вазмайер! – Аллен почти повис на аптекаре, вцепившись в стеганку на плече Кристофа, - Сваливаем отсюда!
- Гори, гори ясно, как солар потрясный!
Менестрель закашлялся от дыма и попытался хорошенько встряхнуть рехнувшегося напарника, дабы получше донести до него свои выводы, но тот как раз поднял руки для заклятия и Гансар преуспел разве что в сбивании «прицела» заклятия.
- Век воли не видать! – с этим воистину глубокомысленным умозаключением Кристоф подхватил мешок с добычей и выскочил наружу.
На благо Гансара, он еще не разжал пальцы, судорожно сжимавшие плечо стеганки, и аптекарь фактически вытянул наружу и его. Тщетно пытаясь прокашляться или хотя бы сморгнуть выступившие из-за обилия дыма слезы, хромающий теперь еще сильнее былого вор с удивлением отметил, что всё еще держит в другой руке порученный его заботам арбалет.
А тем временем Кристоф уже уводил их через какие-то одному ему известные переплетения клубка трущобных улиц.

------> Окрестности столицы.