- Камила Ро’Али, дочь графа Ро’Али, - вошедшая в гостиную девушка на мгновение отвернулась от спутника, бросив взгляд на дворецкого, представляясь, и продолжила, – Совершенно чудесное начало вечера, сударь, - восторженно продолжила она, хлопая длинными ресницами с утроенной частотой, и, оценив не совсем ясную реакцию на свои слова, повела плечиком: подумаешь!
Собеседник рыжеволосой аристократки только хмыкнул, на мгновение закатив глаза, и, небрежно бросив «Кейрен Равст», вернулся к развлекательной беседе.

Взгляд ведьминских зеленых глаз, выражавший исключительно восторг и готовность восхищенно лепетать, рассеяно скользил по собравшимся в гостиной гостям, привычно подмечая незначительные на первый взгляд детали и выделяя главное. На тонких губах играла очаровательно-глупая улыбка, а белая кожа казалась особенно бледной в сравнении с иссиня-черной полумаской, закрывавшей верхнюю часть лица. На темном бархате переливался вышитый узор, усыпанный мелкими рубинами и гагатами, а платье – в цвет маски, с бордовыми вставками и лентой, заменяющей шнур в корсете, - оставляло открытыми узкие точеные плечи и сантиметров десять вниз от ключиц – декольте не балансировало на грани приличий, но и скромным назваться не могло. Впрочем, девушку это не тревожило – она, развернув кружевной веер, беззаботно смеялась в ответ на слова собеседника, сидящего подле нее на диванчике, встряхивала головой, щурясь сквозь прорези в бархате, и не забывала, время от времени оборачиваясь, якобы заметив что-то крайне интересное, и сжимая мужскую ладонь, тем самым привлекая его внимание к «интересному», цепким взглядом окидывать помещение и в следующую секунду вновь смеяться или же, подхихикивая, слушать.
Развлекательная беседа, начатая уже давно, долго не продлилась – Кейрен, поднявшись с диванчика, оправил рукав черной же с бордовой вышивкой по вороту и манжетам рубашки, по цвету ничем не отличающейся от штанов, заправленных в доходящие до колен темные кожаные сапоги, и предложил даме руку. Когда та поднялась вслед за ним, сильные пальцы чуть сжали узкую длань, обтянутую бардовым бархатом, но тут же отпустили, почувствовав легкое ответное пожатие.
«Придерживаемся плана», -  говорил обращенный к мужчине взгляд завлекающих глаз, а рука воровки оставалась такой же прохладной, как и всегда – это чувствовалось даже сквозь ткань.
Лицо черноволосого спутника аристократки закрывала маска в три четверти, выполненная в той же цветовой гаме, что и маска девушки, и по богатству украшений так же не уступающая ей. Смотрели они вместе на диво чудно – одинаковые цвета, одинаково прямая осанка, располагающая и милая улыбка на устах Камилы и спокойная уверенность в темных глазах Кейра – все это не вызывало отторжения у гостей. Костюмы сидели ладно, шитые по фигуре, а не купленные в лавке готовой одежды; крой рубашки подчеркивал стать мужчины – по виду его было ясно, что к оружию он имел отношение самое непосредственное, впрочем, короткие ножны с левой стороны это только подтверждали; туго затянутый бордовый корсет подчеркивал изящность девицы, а простое, но искусное колье привлекало внимание к белоснежной тонкой шейке.
О том, какое впечатление производят, оба знали прекрасно и собирались использовать знание в своих целях: граф Ро’Али любил давать задания дочурке и ее другу.

А у дверей тем временем творилось явственное безобразие: некий гладко выбритый и статный темноволосый мужчина в ладно подогнанном костюме военного образца встретил сопротивление в лице дворецкого, не позволявшего ему пройти без маски и подходящего облачения!
Пока что возмущенный солдат (военное прошлое угадывалось по манере держать себя и выправленной осанке) и непоколебимый дворецкий не успели обратить на себя внимание всех присутствующих, но некоторые из стоящих близко к дверям гостей уже оборачивались и вызывали плохо скрываемое неудовольствие сопровождаемой солдатом дамы, кое читалось по стиснутым в перчатке пальцам и сжатым в тонкую нитку губам.
Картина называлась…   
- Я предупреждала вас, капитан.
Мужчина вздрогнул и, будь у него усы, они непременно бы встопорщились как у разъяренного кота:
- Прошу простить, ваша милость, но я привык подчиняться приказам, а не предупреждениям!
- Иногда я восхищаюсь вами, капитан. – Женщина понизила голос до сердитого шепота, - Но иногда не могу не удивиться величине мужского самомнения. Оставайтесь вне особняка, раз вы не послушались доброго совета.
- В мои обязанности входит ваша охрана. Это сложно делать, находясь вне стен.
- Не думаете ли вы, что легионы врагов прячутся за дверью в ожидании того мгновения, когда несчастная женщина останется одна? – Гмерона отняла от лица маску так, чтобы лицо видел только капитан, удивленно и гневно вскинула полудуги тонких бровей, - И, если думаете, то зачем им это? Не знаете, верно. Тогда извольте же не прислушаться к просьбе, но подчиниться приказу. Оставайтесь снаружи, капитан. Надеюсь, ваши услуги не понадобятся и с легионами зла я сумею договориться полюбовно.
Казалось, названный «капитаном» не послушается и продолжит препираться, покуда действо не перерастет в драку, но видимость продлилась только пару секунд. Поклонившись, мужчина гневно глянул на истуканом стоявшего слугу и развернулся на каблуках. 
- Госпожа Лидлен-Гевор. – Дама вновь на краткое мгновение отняла от лика маску на длинной ручке, чтобы дать дворецкому себя разглядеть, - Супруга достопочтенного господина Лидлена, риодоннского дипломата. Извольте пропустить.
Губы на краткое мгновение сжались вновь: раскрывать иллюзорное инкогнито перед челядью она считала ниже своего достоинства. Говорить со слугами – это работа слуг.

Аксамитовое платье к этому дню шилось почти месяц и заставило благородную даму не раз усомниться в том, что нерасторопная, но очень усердная швея успеет закончить работу к сроку. Еще дома, при помощи служанки облачившись в сию обновку и крутясь перед зеркалом, Гмерона с мстительным наслаждением представляла лицо супруга, едва он увидит присланный счет.
Господин Лидлен по-прежнему боялся потерять должность и не спешил всенародно обличать супругу. И пусть он давно не изъявлял воли навестить жену в ее покоях ночью, ее растраты оплачивал исправно.
«Что и сколько стоит, - гласила великая истина, - знает пусть купец. Нам важно, чтоб к лицу всё было это!»
Но результат стоил потраченных денег: аксамит никогда не считался дешевым материалом и сам по себе мог немало рассказать о социальном статусе обладательницы костюма – дочка купцов или жена захудалого дворянишки себе такое позволить не сможет… Жена дипломата, конечно, тоже, не обладай они с супругом нешуточным состоянием. Но зачем другим знать тонкости? «Она владетельски богата и весьма красива, господа!» - скажет костюм и этого будет достаточно.
А Гмерона сегодня была красива. Зеленое платье играло оттенками: насыщенно-темные юбки, корсет и рукава до локтя оттенялись светлой, точно молодые листочки, полосой кружева, коим украсили его по краю рукавов, юбок и декольте.
Перчатки до локтя, узорчатая маска с серебрящимся цветочным рисунком, веер и туфельки не выбивались за грань понятия «темно-зеленое». Пряди волос рука служанки гладко зачесала назад, скрепив в узел и украсив коротким пышным пером да прикрепленной к нему вуалью. Положение замужней женщины призывает демонстрировать кротость нрава и добродетельность, а что может подчеркнуть их лучше, чем бледный румянец на скулах, опущенный мягкий взгляд подчерненных глаз и прозрачная легчайшая ткань, будто бы призванная скрыть красоту лика от чужих глаз?..
Ворох юбок придаст им пышности, узкий и на славу затянутый корсет неимоверно давит, но создает видимость похвальной «осиной» талии и приподнимает грудь, заставляет ласкающие мужской взор округлости весьма соблазнительно выпирать над низким декольте, не нарушая приличий. Завершала наряд бархотка с овальным зеленым камнем, казавшимся драгоценным.

Впрочем, одно обстоятельство костюм всё-таки подпортило и назвать его несерьезным у Гмероны не повернулся бы язык: маска.
Ее маска, украшенная узором и россыпью изумрудов (на деле же являвшихся не настоящими камнями, а искусно выполненным муляжом работы гномов), была как капля воды похожа на ту, что скрывала личико рыжеволосой дамы, сидевшей на диванчике в обществе молодого кавалера!
Выяснилось это только тогда, когда Гмерона, представившись дворецкому, окинула благородное собрание внимательным и цепким взглядом. Работу одного и того же мастера любая пришедшая на бал женщина опознает за целую лигу.
«Что ж, придется заказывать наряды только у проверенных лиц. Жаль, что я отказалась от идеи написать проверенному мастеру по костюмам и обратилась за чужим советом. Больше так не ошибусь, а посоветовавший господин еще немало о себе услышит», - бросив на рыженькую подругу по несчастью (еще не успевшую, видимо, разглядеть досадного сходства) еще один раздосадованный взгляд, женщина свернула в сторону, остановившись под одним из полотен и рассматривая его. Здесь она мало кому кроме хозяйки была представлена, а госпожа Касс была слишком занята, чтобы провести гостью от кружка к кружку.
Оставалось надеяться, что досадная сценка у дверей не привлечет к ней чрезмерный интерес: тогда досужие сплетницы не сразу приметят сходство туалетов двух благородных дам.

Отредактировано Гмерона Лидлен-Гевор (26.01.13 02:23:18)

Кружевной черный веер в затянутых бордовым бархатом девичьих дланях, казалось, жил своей собственной жизнью. В течение всего разговора рыжеволосой девицы с ее спутником он закрывался, раскрывался, нетерпеливо постукивал по левой руке, изредка заслонял нижнюю половину или треть красивого личика, а иногда к этому действию добавлялся легкий наклон головы и очаровательная улыбка. Со стороны могло показаться, будто бы миледи просто флиртует с очередным кавалером,  играется, то обещая свидание, то выражая недовольство словами или действиями молодого мужчины, и совершенно не придает этому значения, как и полагается аристократской дочери, не привыкшей подолгу останавливать на чем-то или ком-то свое внимание. Так – пококетничает, похлопает ресницами, обрамляющими на диво выразительные очи цвета изумрудов, похихикает над шуткой исключительно из вежливости – разве могут быть шутки о «сугубо мужских делах» интересными и по-настоящему смешными? – да вернется вновь к щебету о платьях, погоде и «та-а-ако-о-о-ой жуткой маске во-о-он той ‘леди’».
На деле же, перекроив под себя для собственного же удобства всевозможные шифровки – начиная с «традиционных» приветствий при встрече или в письме и заканчивая положением веера в руках очаровательной и единственной наследницы графа Ро’Али, среди висельной своры известного как «Жнец». Правда, о том, что она – дитё Жнеца, а значит, и его преемница, знали до смешного мало человек: из воровского братства едва ли, включая ее лучшего друга и отца, больше четырех-пяти человек, а из высшего света вообще никто. Опять же, никто, кроме графа, графини, Кейра и Валериана – последние двое, хоть и не имели титулов, в аристократические дома были вхожи, ибо лекарь относился к одним из лучших в своем деле, а так же являлся давним и проверенным другом Астера, а мечника едва ли кто осмелился бы не принять, когда тот появлялся с дочерью своего господина (или же мастера) или с ним самим – держался чернявый получше, чем некоторые титулованные особы, и во многих темах ориентировался куда свободнее, чем те же.
По правде сказать, и о том, что Астер Ро’Али, добропорядочный супруг и в высшей мере обходительный кавалер (и при том верный, как черт знает кто), - Жнец, мало кто знал. В основном те знали, кому однажды выпало счастье перейти аристократу дорогу или же кому требовалось определенного рода помощь, получить которую представлялось возможным только у графа. А те, кто не знал… как говорится, меньше знаешь – крепче спишь.

- Леди Олия, - рыжеволосая красавица очаровательно улыбнулась хозяйке вечера, ее черноволосый спутник, склонившись, почти коснулся губами женской руки, приветствуя. – Позвольте выразить Вам наше восхищение – бал обещает быть чудесным…
-…а его начало уже таковым является. Требуется немалый талант, дабы создать подобное, - Кейр закончил фразу за девушкой, как за много лет привык это делать, предугадывая мысли и слова «сестренки», и, дождавшись, пока Олия Касс, ответив на комплимент, отойдет к следующим гостям, слегка сжал узкую длань подруги, после чего предложил ей руку, возвращаясь к неспешной «прогулке» по гостиной. Девушка отреагировала незамедлительно – сохраняя на устах улыбку, на треть развернула веер и, свернув обратно, смеясь, похлопала им по запястью кавалера, будто бы выражая согласие или одобрение.
«Стена. Полотно. Маска», - следующая серия движений веером, и вот «телохранитель», прогуливаясь с дамой по залу, повел ее к одному из многочисленных полотен, возле которого в одиночестве находилась молодая женщина в изумительной работы зеленом платье и маске под цвет. Точно такая же, не считая гаммы, закрывала половину лица Камилы, и через некоторое время, если ничего не предпринять сейчас, явное сходство могло породить шепотки и сплетни среди челяди и гостей госпожи Касс. В подобном воровка не нуждалась, а потому стоило сделать что-нибудь прямо сейчас: например, как-нибудь так извернуться, чтобы со стороны казалось, будто бы столь явное сходство есть не что иное, как заранее продуманная изюминка. А что может создать подобное впечатление лучше, чем хотя бы видимая дружеская приязнь меж двумя аристократками?
- Чудесное полотно, не находите? – девица улыбнулась и, свернув веер, коснулась им края маски – трудно не понять после такого, что именно послужило причиной начатого разговора и последующих за «вступлением» слов, - Не ожидала Вас здесь увидеть. Не желаете ли составить с нами трио, леди Гмерона? Не думаю, что сей чудесный маскарад минует пара-другая танцев, кои парами не удовольствуются и заставят искать третьего участника для партии.
И, собственно говоря, никому не стоило знать, что схожесть масок может послужить прекрасным началом исполнения поручения любимого папеньки.

------>Трапезная

Отредактировано Камила Ро'Али (15.02.13 23:04:30)

   Однако одиночество госпожи Гевор вскоре нарушила хозяйка, спустившаяся вниз и начавшая обходить гостей с приветствием на устах.
   Нельзя сказать, чтобы она и Олия Касс были закадычными подругами. Признаться, с головой погрузившаяся в светскую жизнь приемом и званных вечеров Гмерона сама толком не помнила, представляли ее хозяйке или нет. Кажется, представляли. Или, возможно, нет — просто чье-то имя могло показаться слишком похожим.
   Однако легкие сомнения не помешали ей, завидев хозяйку, ненавязчиво переместиться к ближайшему кружку гостей и в свою очередь учтиво с ней поздороваться, сказав кроме обычных соответствующих торжеству слов, комплимент:
   — У вас замечательная коллекция гобеленов, леди Олия. А последний выполнен столь искусно, что становится ее жемчужиной и лучшим украшением любого праздника в этих стенах.
   Хозяйка отошла к другим, для каждого находя доброе слово из безграничного запаса учтивости светской дамы, а Гмерона бросила еще один заинтересованный взгляд на полотно.
   Признаться, она покривила душой — «замечательной» женщина считала живопись, выполненные маслом или краской картины, а цветастую ткань… Гобелены женщина про себя с оттенком презрения к столь несерьезному занятию называла «цветастыми пылесборниками». Но учтивость требует жертв и одна из них: готовность на словах изменить всякому своему убеждению…
   От этих размышлений ее отвлекло появление новых лиц: к ней направлялась та самая рыженькая с похожей маской и темноволосый кавалер. Именно к ней, ведь их шаг оставался уверенным и не создавал впечатления, будто кто-то из двоих может неожиданно свернуть с пути, привлекшись чем-то другим.
   Поймав взгляд рыжей, госпожа Гевор улыбнулась так очаровательно, лучезарно и доброжелательно, как делают это женщины при виде лучшей подруги, и сама немного прошла навстречу: пусть видимость хороших знакомых сохранится во всем.
   Она прекрасно поняла задумку гостьи и с охотой подхватила игру:
   — Едва ли мое мнение можно считать мудростью человека, сведущего в этом увлечении, но здешние гобелены кажутся мне великолепными. Глядя на них, хочется научиться создавать нечто подобное своими руками… — Уголки губ обозначили улыбку, когда Гмерона приветственно наклонила голову. — Но, боюсь, едва ли я преуспею в занятиях, требующих неспешности и терпения. Конечно, леди Камила, я с радостью превращу ваш дуэт в трио.
   Карнавальные маски — лишь вежливая условность в узком кругу высшего света, где все знают друг друга хотя бы понаслышке и невозможно долго сохранять инкогнито. Гмерона и Камила, кажется, встречались на одном из вечеров в Аделе. И пусть знакомство их было кратким, а улыбки — полны вежливого радушия, закадычной дружбы между дамами не возникло: повздорившая с мужем госпожа Гевор искала в высших кругах влиятельного заступника, под опеку которого можно попасть через постель, и беззаветно верный своей жене граф Астер Ро’Али едва ли мог таковым стать. Поэтому знакомство ограничилось улыбками, кивками, недолгой светской беседой и заверениями в вечной дружбе.
   Заводить же более тесное знакомство с молодой дочерью человека, который всё равно не станет твоим любовником, Гмерона считала напрасной потерей времени. На том всё завершилось.
   Но, как говорится, в щекотливых ситуациях умей не потерять лица. И сейчас был именно такой случай.

Сказать, что Лу просто нервничал, значит ничего не сказать. Эльф не просто нервничал, а просто сходил с ума от этого. Каждый раз, когда он пытался пробраться на такие мероприятия заканчивались одинаково. Все узнавали, что он воришка, хватали за шкирку и отправляли в красивый полет, конечным пунктом которого оказывалась грязь или очень жесткая земля, правда ужасно? И теперь парнишка ждал реакции...Конечно, он долгое время пытался посеять в себе хотя бы зернышко этикета, но как-то оно всегда сгнивало.
Реакция хозяйки его поразила. Олия приветливо улыбнулась ему и поблагодарила за интерес к ее коллекции. Предложив ему, чуть позднее осмотреть редкие вещи, принадлежавшие ее семье долгие годы,после чего  она удалилась. На лице Луэро тоже появилась улыбка. Он вежливо кивнул леди Касс  и сказал, что с радостью присоединиться к осмотру этих вещей.  Осмотревшись по сторонам, парнишка заметил, как гости начали потихоньку перемещаться из гостиной в сторону трапезной. Решив не отставать от остальных, Лисенок тоже направился туда.

>>>> Трапезная.

В дверной проем медленно протиснулся человек среднего телосложения, в безупречном черном фраке, узких белоснежных штанах,  накрахмаленной рубашке и небрежно завязанном красном галстуке. На лице красовалась гипсовая маска в виде безмятежной, ничего не выражающей физиономии. Насколько он помнил, такие носили особо опасные преступники, личные враги Его Величества короля Риодонны, заключенные в тюрьмах, скрытых от простого люда.
Мужчина кивнул дворецкому, уверенно представился, голос был низковат и приятен. - Гильермо Хьяридди, маг Ордена.
Волшебник быстрым движением извлек из кармана золотую монетку и вложил ее в руку Герту. - ладно дружище, теперь, пойду выражу почтение хозяйке замка.
Чародей неспешным шагом, с любопытством оглядывая гобелены, подошел к госпоже, радушно принимающей гостей.
Олия Касс. - маг поцеловал руку хозяйке, и учтиво склонил голову.
Убранство вашего замка поражает воображение лишь чуть меньше, чем ваша неземная красота. Прошу прощения за опоздание. Надеюсь, вы в полном здравии?
За маской не было видно выражения лица, лишь в уголках глаз пролегли морщинки, а сами глаза казались сильно усталыми.